Узкое понимание алогизма как экспрессивно значимого явления приписывает ему статус стилистического приема, близкого к оксюморону, представляющего собой "умышленное нарушение в литературном произведении логических связей с целью подчеркнуть внутреннюю противоречивость данного положения (драматического или комического)" (Квятковский А. П. Школьный поэтический словарь. М., 1998. С. 23-24; Граудина Л. К., Кочеткова Г. И. Русская <риторика>. М., 2001. С. 656; Никитина С. Е., Васильева Н. В. Экспериментальный системный толковый словарь. М., 1996. С. 38). Причем не разъясняется, что следует понимать под логическими связями.
Кроме нарушения логических связей, в определение алогизма включаются иногда признаки "непредсказуемого совмещения понятий" (Песков А. М. Алогизм // Литературный энциклопедический словарь. М., 1987. С. 20); "сочетания противоречивых понятий" (Словарь литературоведческих терминов / Ред.-сост. Л. И. Тимофеев и С. В. Тураев. М., 1974. С. 13); "соединения в форме перечисления логически неоднородных понятий" (Розенталь Д. Э., Теленкова М. А. Словарь-справочник лингвистических терминов: Пособие для учителя. М., 1985. С. 14); "противоречия предмета или события с нашими обычными представлениями" (Энциклопедический словарь юного литературоведа / Сост. В. И. Новиков, Е. А. Шкловский. М., 1998. С. 13). Последний признак алогизма некоторыми авторами разъясняется так: "А. особенно ощутим, когда он нарушает "естественное" представление о предмете, явлении ("арбуз - в семьсот рублей", "суп... из Парижа", о которых рассказывает Хлестаков в "Ревизоре" Н. В. Гоголя) и возникает внутри логически мотивированного отрезка текста (ср. сопоставит. характеристику Ивана Ивановича и Ивана Никифоровича в повести Гоголя "Как поссорились...")" (Песков А. М. Указ. соч. С. 20).
Такая трактовка алогизма выводит его за пределы области нарушения чисто логических связей в область нарушений связей онтологических. Это объясняет существенные различия в иллюстрациях алогизма, приводимых разными авторами: "Лев Саввич Турманов, дюжинный обыватель, имеющий капиталец, молодую жену и солидную плешь, как-то играл на именинах у приятеля в винт" (Чехов). Этот пример алогизма, приводимый Д. Э. Розенталем и М. А. Теленковой, демонстрирует нарушение логической однородности перечисления (в ряд однородных членов предложения поставлены несопоставимые понятия, то есть настолько далекие друг от друга, что у них нет общих признаков).
Ехала деревня / Мимо мужика.
Вдруг из подворотни / Лают ворота.
- Тпр! - сказала лошадь, / А мужик заржал.
Лошадь пошла в гости, / А мужик стоял... (Фольклор).
В этом примере, приводимом А. П. Квятковским, имеет место нарушение онтологической нормы (нормальной "картины мира"), поэтому приемы такого рода, с нашей точки зрения, корректнее определять как параонтологические (См.: Сковородников А. П., Копнина Г. А. Об определении понятия "риторический прием" // Филологические науки. 2002. N 2. С. 77-79; Сковородников А. П. О системном описании понятия "стилистическая фигура" // Русская речь. 2002. N 4. С. 64-66). Это утверждение будет справедливым и тогда, когда логика понимается широко - как "усмотрение связей не только мышления, но и бытия", как "логика вещей, логика событий, связь времен", поскольку такое понимание логики сближает ее с онтологией (Кемеров В. Е. Норма // Современный философский словарь / Под общ. ред. В. Е. Кемерова. Лондон, Франкфурт-на-Майне, Париж, Люксембург, Москва, Минск / "ПАН-ПРИНТ", 1998. С. 450).
Предельно широкое понимание алогизма как общего закона построения тропов и фигур представлено, например, в "<Риторике>" Е. В. Клюева, по мнению которого, "у паралогики, "неправильно эксплуатирующей логику", были все основания стать почвой для элокуции" (Клюев Е. В. <Риторика (Инвенция. Диспозиция. Элокуция): Учебное пособие для вузов. М., 1999. С. 169).
Е. В. Клюев пишет: "Заманчиво было бы предположить, что построение сообщения в соответствии с логическими законами и построение сообщения в соответствии с теорией фигур, в сущности, один и тот же процесс " (Клюев Е. В. Указ. соч. С. 168. Курсив автора цитаты). Такое расширительное понимание паралогичности приводит во многих случаях к сомнительности трактовок сущности фигур и/или неубедительности иллюстраций. Рассмотрим несколько таких трактовок и примеров, взятых из цитированной работы Е. В. Клюева.
Так, трудно усмотреть паралогический климакс в таких высказываниях: "Увы, существует и такая прогрессия: сигарета, болезнь, смерть"; "Сначала становятся мэром, потом миллионером, потом заключенным". В первом примере не нарушен ни один закон логики, а стилистический эффект достигается благодаря градационному построению перечислительного ряда, усиленному асиндетоном. Во втором примере можно усмотреть паралогику, но она является не результатом использования климакса (его здесь нет), а следствием приема обманутого ожидания, который можно интерпретировать как намеренное нарушение закона достаточного основания и который усилен парономазией.
Еще труднее признать паралогической фигурой изоколон (например: "Жизнь дорожает, работы не найти, деньги на исходе, жена беременна... бедные мои современники!") на том основании, что в нем, по мнению Клюева, "нарушение логического правила - не группировать однотипные предложения - оборачивается соблюдением паралогического правила, в соответствии с которым группа однотипных предложений воспринимается как заслуживающая особого внимания" (Клюев Е. В. Указ. соч. С. 240). Мы полагаем, что экспрессивность изоколона (способность привлекать внимание) объясняется не нарушением логического правила, а тем, что он (изоколон) представляет собой стилистически значимое отклонение от речевой нормы (стандартного уровня упорядоченности речи-текста).
Расширительное понимание паралогики (алогизма) связано и с признанием синтаксиса "репрезентантом логики на уровне структурирования сообщения" (Клюев Е. В. Указ. соч. С. 179). Отсюда признание паралогичными (всех синтаксических фигур, к примеру, полисиндетона ("И художник, и богатые заказчики, и друзья богатых заказчиков, и супруга художника - все довольны"). Между тем, с нашей точки зрения, в полисиндетоне имеет место не логическая аномалия, а стилистически значимое отклонение от нейтрального варианта ("нулевой ступени") синтаксической нормы. Можно сказать, что безоговорочное признание синтаксиса репрезентантом логики на уровне структуры предложения и текста ведет к отождествлению логического и грамматического.
Иной взгляд на алогизм связан с признанием его осознанным и целесообразным отступлением от "коммуникативной нормы логичности речи" (Лелёкина А. Н. Алогизм как принцип организации экспрессивных средств русского языка // Актуальные проблемы изучения языка и литературы // Материалы Всероссийской научной конференции, 25-27 ноября 2002 г., Абакан, 2002. С. 139; Пекарская И. В. Контаминация в контексте проблемы системности стилистических ресурсов русского языка. Часть II. Абакан, 2000. С. 139). В таком качестве алогизм выступает, по мнению И. В. Пекарской и А. Н. Лелёкиной, как "парадигматический принцип организации изобразительного средства (тропа, фигуры) или выразительного средства (текстовой фигуры)". Причем указывается, что "все типы фигур, традиционно называемых алогизмом <...> необходимо изучать в соотношения с законами логики (тождества, непротиворечия, исключенного третьего, достаточного основания)" (Пекарская И. В. Указ. соч. С. 143).
Эта точка зрения близка нашему пониманию алогизма как принципа, лежащего в основе группы риторических приемов (в том числе тропов и фигур). Этот принцип состоит в намеренном и прагматически мотивированном отклонении от логических норм, под которыми понимаются основные законы формальной логики и вытекающие из них частные правила (например, правила деления понятий). Такое понимание алогизма коррелирует с определением алогизма в научной логике: "Алогизм (от греч, а - частица отрицания и logismos - разум, рассудок) - рассуждение, игнорирующее законы и правила логики" (Логический словарь. М., 1994. С. 15). Приемы, основанные на принципе алогизма, в нашей классификации названы паралогическими риторическими приемами (Сковородников А. П., Копнина Г. А. Указ. соч. С. 77- 79; Сковородников А. П. Указ. соч. С. 64-66). Круг этих приемов в настоящее время еще не определен с достаточной четкостью, но он довольно обширен. К приемам, в организации которых участвует алогизм (иногда в сочетании с другими конструктивными принципами), могут быть отнесены амфиболия, антифразис, астеизм, гипаллага, диафора, зевгма, катахреза, оксюморон, плока, силлепсис, фрактата, перекурсия, некоторые разновидности антитезы.
Все эти и другие (в том числе и не имеющие общепринятых терминологических обозначений) приемы паралогического типа могут быть сгруппированы в подтипы в зависимости от того, на отклонении от какой логической нормы (логического закона) основан данный прием. Заметим, что, по нашим наблюдениям, наиболее частотны в художественной и публицистической речи паралогические приемы на базе отклонений от закона противоречия. Например (паралогизмы в текстах выделены нами. - А. С. ):
1. Череповец, уездный город,
Над Ягоброй расположён.
И в нем, среди косматых бород,
Среди его лохматых жен,
Я прожил три зимы, в Реальном,
Всегда считавшемся опальным
За убиение царя,
Воспитанником заведенья,
Учась всему и ничему.
(И. Северянин);
2. Герой известен, и не нов предмет;
Тем лучше: устарело все, что ново!
(М. Лермонтов);
3. Это было в провинции, в страшной глуши.
Я имел для души Дантистку
С телом белее известки и мела,
А для тела - Модистку
С удивительно нежной душой.
(Саша Черный).
4. Но вот мы изгнаны из России в ту самую Европу, о которой в последние годы так страстно мечтали, и что же? Непонятно, и все-таки так: изгнанием в Европу мы оказались изгнанными и из Европы (Ф. Степун).
5. И только тогда, когда мы чувствуем, что ничто не наше, можем мы сказать с апостолом: Мы нищи, но многих обогащаем; мы ничего не имеем, но всем обладаем, потому что это Царствие Божие внутри нас... (Митрополит Антоний Сурожский);
6. Чтобы у нас болеть, надо иметь лошадиное здоровье
(Л. Измайлов);
7. Меж тем как век - невечный - мечется
И знаньями кичится век,
В неисчислимом человечестве
Большая редкость - Человек.
(И. Северянин).
На втором месте по частотности - паралогические приемы на базе отклонений от закона тождества. Например:
8. Лейтенант Петров отдал приказ рыть канаву от забора до обеда (Ю. Борев); 9. Умирающий больной.
Фиолетовые свиньи.
Стая галок над копной.
Блюдо раков.
Пьяный Ной.
Бюст молочницы Аксиньи,
И кобыла под сосной.
(Саша Черный);
10. Жена и муза
Ничего не изменить
В прочном их союзе:
Он не может изменить
Ни жене, ни Музе.
Он к обеим постоянный
- Двоеженец окаянный!
(В. Васин);
11. Во рту горчит.
Луна торчит
Там, где положено по чину.
- Вам ветчину или дивчину?
- Спасибо, сыт.
(В. Тепляков).
На третьем месте по частотности - паралогические приемы на базе отклонений от закона достаточного основания. Например:
12. Он (незнакомец. - А. С. ) думал, что жизнь дорожает; рабочему люду жить трудно; оттуда вонзается Петербург и проспектными стрелами и ватагою каменных великанов. <...> Все то незнакомец подумал; зажал он в кармане кулак; и он вспомнил, что падали листья (А. Белый);
13. Струятся струи.
Пиво. Понедельник.
Базар. Вокзал.
Базаров - нигилист.
Когда сойдутся шельма и отшельник
- Тушите звезды...
Грязен. Снова чист.
(В. Тепляков);
Приведенные нами примеры паралогических риторических приемов позволяют заметить следующее:
1. Не все приемы паралогического типа укладываются в существующие типологии и номенклатуры фигуральных средств (примеры 1-7).
2. Паралогические приемы полифункциональны. Так, например, они могут служить обнажению противоречий в поступках и мировосприятии людей (примеры 1, 2, 3); дискретности и непоследовательности их мышления (пример 12); выражать антиномичность социальных процессов или философских идей в виде парадоксов (примеры 4, 5, 7); быть средством создания разных видов комических контекстов (примеры 6, 8, 9, 10, 11, 13).
3. Паралогические приемы могут включаться в конвергенцию с приемами других типов, например, с гиперболой (пример 3), гиперболизированным эпитетом (пример 6), диафорой (пример 10), амфиболией (пример 11), метафорой и олицетворением (пример 12), корневым повтором и тавтологией (пример 7), корневым повтором и парономазией (пример 13).
4. Паралогические приемы могут быть стилистической основой малоформатных вторичных (по М. М. Бахтину) речевых жанров (примеры 6, 8, 10, 11, 13).
Следует также отметить, что когда точно не определено содержание понятия "логическая норма", возникает проблема разграничения паралогических приемов и приемов других типов. Так, например, Ю. Б. Борев к типу риторических фигур, образуемых на основе отклонений от логической нормы (которая им не определяется), относит, кроме наложения (употребления слова одновременно в прямом и переносном значениях) и антифразиса (что не вызывает возражений), такие фигуры (приемы), как гипербола, литота, обрыв речи, аллегория, олицетворение, эвфемизм, отрицание (характеристика явления "от обратного", путем сообщения, чем оно не является) (Борев Ю. Б. Эстетика. М., 1988. С. 250- 253). Прием отрицания Ю. Б. Борев иллюстрирует лермонтовскими строками: Нет, я не Байрон, я другой, Еще неведомый избранник, Как он, гонимый миром странник, Но только с русскою душой.
Такое расширение круга паралогических риторических приемов в аспекте сформулированного нами понимания логической нормы представляется неправомерным.
<
Комментарии: