Рецепт от основателя компании «Билайн» Дмитрия Зимина
Дмитрий Зимин совсем не похож на распространенный в сознании наших соотечественников и иностранцев тип богатого русского. Он скорее выглядит так, как должны смотреться богатые европейские рантье, - доброжелательный, скромный мужчина в возрасте, в совершенно обыкновенном свитере. Ни дорогущих цацек, ни часов размером с запястье. По его внешнему виду трудно предположить, какая жизненная история и какое состояние стоят за этим человеком.
Про то, как выглядят те самые интеллигентные рантье, мы как правило, не догадываемся. В книжках, может, и читали, но глаз не наметан. В ресторанах они не выделяются громким смехом и развязным общением с официантами. Не светятся, одним словом. Не привлекают к себе внимания. В мире их немало. А у нас - один.
Окружающим он может показаться чудаком. Или «совком», испугавшимся в конце концов реалий российского огосударствляемого капитализма и сбежавшим на пенсию. Мотивации Дмитрия Борисовича понять непросто - слишком не привыкли мы к ситуации, когда человек получает истинное удовольствие не от суммы на банковском счете, а от идей, общения с единомышленниками и собственных дел.
Я пыталась вспомнить, когда именно увидела его впервые. Точно уже в новом тысячелетии. Я знакомилась с Зиминым третьего периода его жизни - не с засекреченным радиоинженером, не с владельцем «Вымпелкома», а с основателем фонда «Династия». То есть с тем Зиминым, который с абсолютной очевидностью стал уникальным явлением в наших широтах, потому как твердо уверен, что уровень жизни - это не деньги в кармане. Это еще и вид из окошка. В самом широком смысле.
Потом я стала его видеть часто. На одних и тех же конференциях, благотворительных концертах, круглых столах или лекциях. Как говорится, «это не мир тесен, это слой тонок».
В известном смысле он первопроходец. Просто в силу обстоятельств. Обстоятельств времени, возраста и особого понимания эгоизма.
Состоялся по недосмотру системы
Год рождения - 1933-й. Год смерти отца - 1935-й. И это правда, которую Зимин писал во всех анкетах. Но не вся правда. Место смерти - ГУЛАГ, лагерь рядом с Новосибирском. Дядя Дмитрия Борисовича - член РСДРП без «б», то есть меньшевик. Отсюда и судьба. Родословная Д. Б. «подкачала» со всех сторон. Со стороны отца он из рода купцов-старообрядцев Зиминых, а его бабушка - в девичестве Гучкова, прямая родственница самого знаменитого Гучкова - министра Временного правительства, в руки которого Николай II передал собственноручно написанный текст отречения от престола. С генами - порядок. Но не для СССР. Странным образом Зимина «проглядели». По его собственному выражению, он состоялся по недосмотру системы.
Всю жизнь Зимин жил рядом с романтикой и даже романтиками - в максимально возможной степени для СССР того периода. Школа и дом в арбатских переулках, пишущие стихи одноклассники, радиолюбительство и способность самостоятельно сделать усилитель такой мощности, чтобы звуки «Рио-Риты» из распахнутого окна в Большом Афанасьевском переулке долетали до Гоголевского бульвара.
После школы - МАИ, мотоциклетный пробег из Москвы в Молдавию, а оттуда в Крым, байдарочные походы. В общем, физики-лирики, они же шестидесятники. Потом работа в закрытом РТИ (Радиотехнический институт им. А. Л. Минца), быстрый профессиональный рост в сочетании с графой «сс ов» - «совершенно секретно особой важности». Что разрабатывал? Радиолокаторы с уникальными характеристиками, системы ПРО. Ковал щит Родины, причем безо всякой иронии можно сказать - сковал. Как ни парадоксально, именно те контакты и связи с военными сильно пригодились Дмитрию Борисовичу во втором периоде его жизни (военные отдали «Вымпелкому» один из многочисленных находящихся в их ведении диапазонов частот).
Второй период жизни начинался тогда, когда его жизнь перевернулась, как и у всех наших современников с распадом СССР, и довольно быстро привела его, наисекретнейшего инженера, к самым вершинам успеха в бизнесе.
Наверное, до начала 1990-х он жил хорошо. Я об этом и не спрашивала. Легко догадаться. Имевшаяся степень секретности, ценные мозги и уникальные разработки приносили подобным специалистам тот уровень жизни, которому завидовало большинство соотечественников. И вдруг почва закачалась под ногами - а ему уже почти шестьдесят! Банкротство страны совсем не просто пережить. Но поскольку он был так называемый «прикладник», то есть прежде всего инженер-конструктор, а не чистый теоретик, и умел что-то делать своими руками, а не только формулы длиной в квартал записывать, то и стал вместе с товарищами стараться заработать. Пытались продать своим же ВПК-шным заводам разработки всяких потенциально нужных на гражданке штуковин.
Так сказать, осуществляли конверсию.
Например? Радар-детектор «Сигнал» или комплекты для спутникового и кабельного телевидения. Продавались они в магазине «Эфир» прямо на улице Горького. Но тогда еще не знали, что продать - не меньшее искусство, чем придумать и произвести. Продавать не умели, что такое маркетинг или изучение потребительского спроса, слышать не слышали.
Главный советчик
Думаю, что мысль об отъезде за границу просто не приходила ему в голову по нескольким причинам. Во-первых, он там никогда не был из-за своей сверхсекретности, во-вторых, возраст, а в-третьих - свое понимание патриотизма. Такого истинного патриотизма, когда ты видишь все недостатки собственной Родины и пытаешься их менять. Не хвалить, а менять. До полного их исчезновения. Патриотизма чаадаевского - без закрытых глаз и заклеенного рта.
Хотя первые коммерческие опыты с трудом замещали нерегулярно выдаваемую зарплату начальника отдела РТИ, Зимин не успокаивался.
Наверное, и кровь предков-староверов с их предприимчивостью и трудолюбием свое дело сделала. Тогда, впрочем, он об этом совсем не думал. Да и не знал толком ничего. Например, не знал про фамильный склеп на Преображенском старообрядческом кладбище. Узнал от киношников, снимавших фильм «Ваше сословие» уже в середине 1990-х. Что испытал при таком известии? Говорит, что и гордость за предков, и стыд - потому что так мало знал. Впоследствии пытался привести это семейное захоронение в надлежащий порядок, но победить бюрократию оказалось сложнее, чем придумывать систему ПРО и создавать телекоммуникационную компанию. Просили предъявить кучу бумаг, справок, а главное, требовали доказать, что Зимин не будет претендовать на честь быть там захороненным самому.
Где-то в конце 1991 года он познакомился с отцом и сыном Оги Фабела (полные тезки), хозяевами американской фирмы Plexsys, с которых и начался его интерес к сотовой телефонии. Оба Оги, особенно сын, сыграли в жизни Д. Б. огромную роль. Сколько раз во время наших бесед я задавала ему вопрос «А вы сами это придумали? Кто-то посоветовал? Где-то прочитали?», примерно столько же раз получала ответ: Оги Фабела, компаньон, учитель жизни, несмотря на его молодой возраст.
Дмитрий Борисович совершенно справедливо замечает, что все мы, выросшие в СССР, независимо от того, 45 нам сейчас или 75, должны были учиться каким-то обычным для капиталистического общества базовым вещам с нуля.
- Например?
Смеется:
- Да то, что уборщиц можно не брать в штат компании, а заключить соглашение со специальной фирмой. Слово «аутсорсинг», прости Господи.
И в этом смысле разница между поколением Зимина и моим - меньше, чем между моим поколением и моими детьми. А потому, если ты начинающий бизнесмен, прямиком из социализма с нечеловеческим лицом и на твоем жизненном пути такой Оги попадался - считай, что тебе повезло. Он, Оги Фабела, присоветовал Зимину как минимум три вещи:
- разместить акции на Нью-Йоркской фондовой бирже,
- уйти с главного исполнительного поста в собственной компании,
- создать капитал (эндаумент) для благотворительного фонда.
Не слабо! И не только мысль подкинул, но еще в первом и третьем случаях принял активное участие в доведении идеи до ума.
Отпустить ребенка
Об успехах «Билайна», о трудностях, которые приходилось преодолевать, написано много интересных историй. Когда-нибудь они составят основу российского курса менеджмента и бизнес-практики.
Но мне важно другое. Важно понять, почему человек на вершине успеха вдруг решил уйти на пенсию. Причем уйти из компании с 2,5 млн абонентов и полумиллиардом долларов чистой выручки за 2001 год. Здоровье, слава Богу, не подводило, коллеги не плели интриг и не подталкивали к отставке. Сам Д. Б. объясняет это очень простыми словами, стараясь избегать ненавистного ему пафоса:
- «Вымпелком» - мой любимый ребенок. Но дети растут и вырастают. И если ты их любишь, ты отпускаешь их от себя, а не давишь, заставляя следовать выбранной когда-то тобой, взрослым человеком, модели поведения. Ты любишь сына и когда он небрит, а порой и с похмелья - если ты разумный родитель, конечно. Так и с компанией. В какой-то момент я почувствовал, что ее перспективы больше, чем я могу переварить. Что мой стиль - это все-таки как бы партизанские действия, когда командование умещается в одной комнате и всех сотрудников ты знаешь в лицо. А что такое управление огромной машиной, работающей в соответствии с последним словом науки и техники?
Короче, ушел. И обнаружил в 2001 году, продав свой пакет в «Вымпелкоме» группе «Альфа», что он о-о-очень богатый человек. То есть богатым Д. Б. стал довольно давно, но его богатством, его активами были акции компании. Здесь мой собеседник уходит от основной темы и снова возвращается к своему (то есть нашему) советскому сознанию - как непросто было понять суть владения компанией. Это что, это как? Люди, их мозги, сети, стулья - что? И то, как непросто было понять, что этот капитал можно измерить в денежном эквиваленте.
Ну и немаленькая зарплата, которую сам себе ежемесячно выписывал. Истратить на себя даже ее не удавалось - ни свободного времени, ни соответствующих привычек просто не было. В основном деньги уходили на помощь то тем, то этим...
Но тут другое. Большое состояние. Новым бизнесом заняться не тянуло - хотя все ждали, что Зимин затеет еще один телекоммуникационный проект.
Тут Зимин вспоминает, что специально для прекращения всех разговоров на эту тему дал публичный зарок: никогда.
Понятно Д. Б. сразу было лишь одно: оставить такие деньги детям - значит их погубить. Глава семьи должен позаботиться о том, чтобы дети и, быть может, следующее поколение имели все возможности для получения образования. Плюс медицина. А дальше, - уверенно говорит Зимин, и мне кажется, что в его голосе возникают жесткие нотки, - сами.
Первый шаг очевиден. Наследникам нельзя передавать не только большое состояние, но и крупный бизнес. А вдруг они хотят заниматься балетом? Испортишь жизнь собственным детишкам.
Никаких устоявшихся практик, традиций, что делать с заработанными миллионами, когда тебе под 70, в современной России не было и быть не могло. Наши богатые и сейчас по большей части отмахиваются от вопроса про наследников, как и что те получат в перспективе. Российские богачи для этого выбора слишком молоды. То есть себе самим в тишине ночи, может, и задают этот сакраментальный вопрос, но вслух не обсуждают. А Д. Б. - первый. Да просто потому, что заработал состояние в солидном возрасте. Он не кокетничает, говоря об этом. Просто опять повторяет: А как, если не так? Как по-другому?
Говорит, что мировую практику по этому вопросу специально не изучал, но навскидку других путей просто не знает. Конечно, слышал и про Сороса, и про Баффетта, но это все там - с развитыми традициями и законодательством.
Тем не менее, и тут опять спасибо Оги Фабела, решил, что нужно передавать капитал в эндаумент, специально создающийся фонд. Да, деньги перестают быть твоими. Д. Б. искренне подчеркивает, что благодарен сыну Борису, который в этом решении отца полностью поддержал. Более того, в работе фонда постоянно участвует. Спрашиваю про внуков. А они были слишком маленькие.
Опять очень простое объяснение собственных мотиваций в ответ на мой в сотый раз заданный вопрос «Почему?».
- Все мы любим получать подарки. Но с какого-то момента становится много приятнее подарки делать. Делая подарки, я, настоящий гедонист, любитель радостей жизни, получаю массу удовольствия.
Дмитрий Борисович время от времени начинает извиняться за то, что говорит высоким стилем. Высокий стиль в его понимании как раз не слова «долг», «душа», «справедливость» или еще что-то подобное, а разговоры о семье, детях, любви.
Пытается найти еще более простое объяснение - но куда уж проще? Вспоминаю теорию разумного эгоизма, которая - одна из всего романа - запала мне в голову из «Что делать?» Чернышевского. Человек - эгоист по природе своей и делает только то, что ему выгодно. Улучшая свою жизнь, он и вынужден делать добро.
Зимин смеется. Про теорию слышал, но Чернышевского не читал. Думаю, что просто не помнит. В советской школе увернуться от изучения этого автора было практически невозможно.
Погружаемся в обсуждение проблем благотворительности.
- В «Билайне», естественно, существовала благотворительная программа. Большие или маленькие деньги тратятся на благотворительность практически в любой компании. Хорошо - но это перестало быть чем-то исключительным. В корпорации такая деятельность по большому счету подчинена интересам бизнеса и акционеров. А иногда может им противоречить. Д. Б. со смехом вспоминает, как сам подмахнул когда-то кругленькую сумму на спектакль в популярном московском театре. Придя на премьеру с друзьями и коллегами, довольный собой после удачного размещения акций «Вымпелкома» на нью-йоркской бирже, услышал в финале спектакля патетический возглас: «Самый большой враг человечества - это акция!»
Пиарщиков потом, признается, чуть не убил. А что шумел? Сам виноват. Не понимал сути процесса.
Сейчас уже становится общим местом, что если благотворительность корпоративная, то это инвестиция в репутацию компании и потому осуществляется преимущественно там и тогда, где и когда это может касаться клиентов или сотрудников. Ну и в российском случае - еще если власть, местная или федеральная, заинтересована по известным ей причинам в таком поведении данной компании. Дворец какой в Петербурге отреставрировать или правоохранительные органы поддержать материально...
С личной благотворительностью все обстоит по-другому. С одной стороны, деньги вроде бы только твои. И потому ты волен с ними творить, что хочешь и можешь. Дозволительно ни с кем не советоваться. Хочешь - зоопаркам помогай, хочешь - музеям. Зимин решил опекать физиков и математиков. В соответствии, так сказать, с базовым образованием. Но потом он опять пошел нестандартным для России путем.
Фонд «Династия»
На момент создания фонда «Династия» его капитал составлял несколько сот миллионов долларов. Проценты от капитала расходуются на проекты фонда. Но решает не Зимин. Сегодня на сайте «Династии» указано, что главные решения принимает Совет фонда. Там умнейшие, известнейшие люди - Сергей Капица, Евгений Ясин, Варданян, Дворкович… Список фамилий, в обществе носителей которых приятно и интересно проводить время. Д. Б. так и говорит, называя одним из своих движущих мотивов создание такой тусовки. На вопрос, бывает ли так, что раздражается, когда фонд принимает неверные с его точки зрения решения, отвечает, что фонд руководствуется «сформулированной миссией». Потом вдруг сразу же называет миссию «своим завещанием» и признается, что пока ему все действия фонда нравились и даже очень.
Миссия фонда поражает своим оптимизмом и ненавистной циникам романтикой. Там прямо так и написано, что деятельность семейного фонда социальных инвестиций основана на вере в то, что талантливая молодежь, занимающаяся наукой, способна изменить мир к лучшему. А поиск и поддержка талантов в области как естественных, так и общественных наук является важнейшим делом и в России, и в мире.
А еще Зимин мечтает создать музей жертв тоталитаризма. Музей российского ХХ века. Задачи перед фондом стоят, мягко выражаясь, непростые.
Известно, что для сохранения бодрости как души, так и тела надо больше общаться с молодежью. Этой радостью Д. Б. наслаждается сполна. Конкурсы для молодых физиков и математиков, лекции известнейших в мире ученых, которых фонд привозит в Россию. На их лекциях в зале ФИАНа (Физический институт Академии наук) среди портретов академиков слушатели, по выражению самого Зимина, «висят на люстрах». Так было, например, на лекции Андрея Линды, крупнейшего астрофизика, работающего в области сценариев зарождения Вселенной, теории струн, теории множественности вселенных - чрезвычайно интересных и правдоподобных умозаключений. Слушать их набегают и академики, хотя лекции вроде предназначаются для школьников.
С какой-то родительской теплотой вспоминает эпизод с всемирным конкурсом по решению задач Арнольда, в котором вместе с преподавателями и кандидатами наук вышел в заключительный тур (а для этого тура Арнольд сочинил специальные задачи) пятиклассник.
- А вам нужно, чтобы вас благодарили?
- Ну, когда говорят, мне приятно... Но вообще я стараюсь избегать таких моментов, мне кажется, что они становятся очень уж ритуальными. Ну уж если исчезнуть не получается, стою, улыбаюсь.
Спрашиваю, какие чувства он испытывает, когда узнает, что талантливые стипендиаты «Династии» остаются на Западе. Пауза.
- Сначала расстраивался. Даже очень. Потом понял, что останавливать мозги - и не в моих силах, и не в моих принципах. Человек свободен. А я что должен думать? Если уезжают - значит, я работаю для улучшения не только российского, но и всемирного ландшафта.
- А самому уехать не хотелось?
- Да не так вопрос стоит! Иногда смотришь на то, что здесь творится, и думаешь: к чертовой матери! А уедешь - и что? Я на три дня уезжаю и все равно сижу в интернете - наши новости, наши сайты. А все эти люди, с которыми я в России общаюсь и работаю? Я сейчас должен ехать в горы, решили на лыжах с Майей Павловной (жена), наверное, последний раз покататься - а я все считаю, какие события, какие заседания пропущу.
Я попутно соображаю, когда это он научился кататься на лыжах? После шестидесяти, в Альпах где-нибудь? Когда открыли выезд и появились деньги? Слаба мозгами - конечно, раньше, в 1970-е - Подмосковье, Чегет, Домбай, Чимган, лучше гор могут быть только горы...
Потом сделал еще одно признание, сказал, что и в «Династии» становится скоро просто «почетным». Будет совсем пенсионером. Шутит: у меня такая профессия - уходить на пенсию.
Потом начинает выискивать в своем фотоаппарате, с которым не расстается, фотографию того пятиклассника, который решал задачи Арнольда. Пока ищет, мелькает его дневник - день за днем - фотопортреты тех, с кем он встречается ежедневно, в «Династии», в «Либеральной миссии». Студенты, профессора, общественные деятели, артисты. Калейдоскоп умных, заинтересованных лиц.
- А ведь вы, Дмитрий Борисович, счастливый человек!
Смущается.
- Я как-то никогда об этом не думал...
- Именно - счастливый человек. Вы делаете то, что хотите, получаете от этого удовольствие, да еще пользу приносите.
- Наверное, что так.
Комментарии: